Настройки:
Поиск:
«Началось все с давления, три года назад. Я сама из Урюпинска, там никто не мог понять, что со мной. Дошло до того, что я уже и ходить могла с трудом. Поехали в Волгоград, сдали анализы, там уже поняли, что это почки. Меня направили в больницу, там терапию назначили мочегонную. Ну, особо она не помогала: я еле ходила, одышка у меня была как у батьки восьмидесятилетнего — через неделю меня положили. Сделали катетер и стали проводить диализ.
Я все эти два года жила от диализа до диализа, еле-еле. Даже в реанимации успела побывать. Вернулась как-то с диализа, поехали семьей к бабушке, а там мне плохо стало, хотя я вроде ничего такого не ела и не пила… И ночью я сознание начала терять. Так и попала в реанимацию. Состояние было страшное, не понимала вообще ничего, как глупая. Одной ногой здесь была, а другой как будто „там“. Так около недели было, а потом стала приходить в себя. Но знаете, я как будто всех знала, но не могла узнать до конца никого. Мне казалось, что телефон мне принесли не мой, и мама у меня как-то по-другому выглядела, и дочка у меня была младше. Думали даже, что у меня инсульт. Но проверили, сделали МРТ и не нашли такого ничего.
Летом 2022 года я впервые поехала в Филиал Шумакова на консультацию. Мы хотели сделать родственную трансплантацию, папа мне готов был почку отдать, обследовался даже уже. И у него все хорошо оказалось, но когда меня стали проверять, то оказалось, что нельзя нам несовместимую пересадку проводить — очень высокие титры у меня были. Дважды меня прокапали, не помогло — поставили в лист ожидания.
Семья вся моя ждала эту пересадку, и я ждала. Никакого страха не было, потому что это не жизнь была: голова от диализа у меня болела так, что я не могла просто пошевелиться, кровь шла носом постоянно… Когда уже на операционном столе лежала, было подумала, не сбежать ли? Но это мандраж был просто, куда ж я побегу — у меня один был выход. А после операции сразу почка заработала, на тринадцатый день меня выписали. Я настолько хирургам своим благодарна, что не передать! Приехала домой к дочке, она взрослая уже — обрадовалась так! Больше всех за меня переживала. Она же видела, как мне плохо было, волновалась, когда на операцию меня увезли. Теперь с ней постоянно, даже на работу устроилась на дому», — рассказала Татьяна Разливаева.
